— Убить вас. То есть вонзить кинжал.

— В себя-то смогла, — усмехнулась в ответ Шалена. — Экая неженка! Так и знала, что все придется делать самой, — она вздохнула. — С другой стороны, так, пожалуй, и лучше. Мало ли куда ты сдуру ткнешь. Убьешь еще сразу, не по злому умыслу, а по глупости и неумению. Но до чего же это все-таки неприятно, — она поморщилась и почти тут же нанесла себе удар.

Лотэсса изо всех сил сосредоточилась на исцелении. Она заставляла себя неотрывно смотреть на рану и истово взывала к Маритэ, прося ее помощи. В случае с ее собственной раной это не понадобилось, но сейчас лучше перестараться, чем дать Шалене умереть.

Хотя это был бы выход, неожиданно подумалось ей. И как Шалена решилась доверить ей свою жизнь? Впрочем, правильно сделала. Несмотря на сильную неприязнь к фрейлине, стать причиной ее смерти Тэсса ни в коем случае не желала. Кроме того, она до сих пор не знает, где выход, ведущий за стену. Хотя вовсе не эта причина заставляла девушку так истово бороться за жизнь спутницы.

Сложно сказать, сколько прошло времени прежде, чем Шалена пошевелилась и открыла глаза. Платье ее насквозь пропиталось кровью, чему Тэсс искренне посочувствовала, ибо совсем недавно сама испытывала это мерзкое ощущение. Хотя что такое окровавленная одежда по сравнению с болью?

— Очень больно? — почти с искренним сочувствием спросила она.

— Терпимо, — отозвалась Шалена. — В отличие от тебя, я знаю, куда и как надо бить. Я бы выжила даже без твоего вмешательства, хотя оно поистине волшебно. Уже почти не болит, — она присела и вытащила кинжал из раны, а потом принялась с удивлением разглядывать его. — Не будь вы почти принцессой, я бы посоветовала вам зарабатывать деньги целительством, — фрейлина отчего-то решила снова перейти на «вы». — Нажили бы состояние.

— Благодарю, мне и своего хватает, — холодно ответила Тэсс. — Теперь вы расскажете, где здесь выход?

— Руку дайте.

Поднявшись с помощью Лотэссы, Шалена, пошатываясь, подошла к дальней стене, которая оказалась вовсе не монолитной. Часть стены отодвигалась, открывая проход в очередной каменный коридор, на этот раз столь узкий, что в него с трудом можно было протиснуться даже в одиночку.

— Там совсем немного идти, — фрейлина снизошла до дальнейших разъяснений. — Как упретесь в стену, надавите плечом, она поддастся. Когда выйдете, сдвиньте обратно. Все, дальше выбирайтесь, как знаете.

— Спасибо, — Лотэссе нелегко дались слова благодарности. — Вы так много для меня сделали.

— Я сделала это для себя, — хмыкнула та. — Не стоит обольщаться.

После такого ответа трогательные прощания были бы совсем неуместны. Тэсс двинулась вглубь каменного коридора. Пройдя несколько шагов, она оглянулась, сама не зная, зачем. Шалена, стоя посреди убогого помещения, окровавленной рукой залезла в корзину, выудила оттуда булку и с наслаждением надкусила.

Глава 27

Забившись в самый дальний угол трактирной залы, Тэсса предавалась невеселым размышлениям, потягивая дрянное, кислое, зато подогретое вино из глиняной кружки. До чего она докатилась! Хоть она и успела привыкнуть к трактирам во время предыдущего путешествия, а все равно стойкое чувство отвращения не оставляло ее. Но здесь все-таки тепло и немножко больше шансов избежать погони.

Впрочем, она немало постаралась для того, чтобы сбить королевских гончих со следа. Добравшись до ближайшей деревни, которая по счастью располагалась совсем недалеко от городских стен, девушка первым делом озаботилась вопросом одежды. Разыскав единственную в деревеньке обувную лавку, она приобрела простые, но добротные башмаки на деревянной подошве. Когда Тэсс переобувалась прямо в лавке, жена сапожника обратила внимание на сброшенные ею насквозь мокрые маленькие изящные туфельки.

— Ну и неподходящую обувку вы выбрали для этакой погоды, прямо вам скажу, — заявила она, бесцеремонно хапнув одну из туфель своей грубой рукой. — Однако ж, клянусь волосами Астели, башмачки премиленькие, хоть и подпорчены изрядно, — добавила она. — Сколько вы за них хотите?

На самом деле Лотэсса планировала выкинуть непрактичную обувь, но быстро сообразила, что из этого можно извлечь выгоду.

— Вы же понимаете, что эти стоят в десять раз дороже, чем те, что я купила у вас? — ответила она жене сапожника.

— Ну уж так и в десять, — проворчала та, не выпуская, однако, добычи из рук. — Они вон мокрые все, того и гляди развалятся. Да и маленькие такие, что продать будет сложно.

— За деньги я их продавать не стану, — огласила свое решение Лотэсса. — Мне нужна теплая одежда, вроде той, что на вас.

То ли серое, то ли коричневое платье бесформенного покроя показалось Тэсс идеально подходящим для того, чтобы скрыть фигуру. Да и любое лицо в этаком наряде теряет половину своей привлекательности. А сейчас ей только того и надо было. Пусть платье Шалены и было простеньким по придворным меркам, но все-таки подобало дворянке, а не простой девице, за которую решила выдавать себя Тэсса.

— Идет! — хохотнула хозяйка.

За туфельки девушка выторговала жутковатое бурое платье, вязаную кофту непомерных размеров и пару теплых платков, один из которых накинула на плечи, а другой повязала на голову. Балахонистое платье сапожницы Тэсс натянула прямо поверх своего. Во-первых, мысль, что эти тряпки коснутся тела, вызывала омерзение, во-вторых, зеленое платье фрейлины еще может пригодиться. После переодевания, оставалось только порадоваться, что поблизости не было зеркал и ей не пришлось видеть то убожище, в которое она добровольно превратилась.

Зато под грудой уродливых одежд с чужого плеча Тэсса спокойно водворилась в местном трактире, не привлекая к себе внимания ни хозяина заведения, ни посетителей, которых, впрочем, в столь ранний час было совсем не много. Еда, вино и антураж заведения производили в равной мере отвратительное впечатление, но внушали надежду, что в таком месте вряд ли станут искать пропавшую аристократку.

Согревшись и насытившись, Лотэсса погрузилась в омут тяжелых мыслей относительно того, каким же способом добраться до Элара. Предположим, раздобыть коня — не самое сложное. У нее есть деньги, пусть и не так много. Но путешествовать в одиночестве немыслимо. Она совершенно беззащитна и может стать жертвой первых же попавшихся негодяев. Альва, правда, как-то добралась от Фьерры до Вельтаны в одиночку, да еще и в военное время. Но у Альвы хотя бы был лук, да и храбрости ей не занимать. По сравнению с Альвой Тэсса чувствовала себя жалкой, беспомощной трусихой. Вспоминания о подруге и осознание, что та сейчас жива и невредима, наполнили сердце Тэсс такой радостью, что на некоторое время жизнь стала казаться вполне сносной. В конце концов, все, кого она любит, живы, а ради этого она готова столкнуться и не с такими трудностями. Правда, столкнуться — это одно, а преодолеть — другое. Хотя стоит порадоваться уже тому, что ей удалось вырваться не только из заточения в королевском дворце, но и из Тиариса.

От размышлений девушку отвлекли голоса, принадлежавшие только что зашедшим посетителям. Самой громогласной оказалась высокая дородная женщина.

— Криворукий Колди, старина, — обратилась она к трактирщику. — Поди, не ждал нас так скоро, старый плут?

— А вас что жди, что не жди, все равно завалитесь рано или поздно, — беззлобно отмахнулся хозяин. — Но я и правда думал, что вы на границе дольше проторчите.

Услышав слово «граница», Тэсс невольно насторожилась и начала вслушиваться в беседу, казалось бы, не имеющую к ней никакого отношения.

— Да как-то не очень в этот раз все шло, — женщина грузно опустилась на скамью. — Свое едва отбили.

— Ой, Дойра, не прибедняйся, — хмыкнул трактирщик. — Уж ты-то своего не упустишь. А то я тебя не знаю.

— Много ты знаешь, Криворукий, — ворчливо отозвалась женщина. — Тащи-ка лучше свое дрянное вино.

— А король-то наш хитер, — разливая вино по кружкам, рассуждал хозяин трактира. — Отношенья, значится, мы с Эларом разрываем, а торговлю-то по-прежнему ведем. Только втихаря.