Владычица вмиг стала серьезной. Выражение торжества сошло с ее лица, сменившись сначала удивлением, затем растерянностью.

— Слуга Изгоя в столице Элара? Но как?!

— Никто не знает, — вздохнула Нармин. — Но тварь пыталась убить Лотэссу Линсар… и меня.

— О богиня! — всплеснула руками владычицу. — Но ведь Дар Маритэ хранил тебя?

— Хранил, — жрица не могла сдержать горькую иронию, — от магии. Но не от рук и когтей чудовища.

— Но ты жива, хвала Маритэ и ее сестрам. И королевская невеста тоже.

— Нам удалось спастись, и это не моя заслуга, — признала Нармин. — Я лишь убедила короля в том, что за стенами Храма Маритэ его невеста будет в безопасности.

— Ну что ж, — словно самой себе кивнула женщина, — и это тоже немало. На самом деле, так даже лучше. Одно дело — король соизволил нанести нам визит, который мы должны воспринимать как оказанную честь и испытывать благодарность, и совсем другое, когда он будет обязан нам столь значительной услугой. Ты умница, девочка моя! — верховная жрица вновь говорила вдохновенно-восторженным тоном. — Воистину, ты прекрасно послужила интересам богини и Храма!

После подобных выводов владычицы Нармин прониклась убеждением, что и впрямь совершила великое деяние, достойное похвал пресветлой Лавинтии и даже благосклонной улыбки самой Маритэ. Лишь светлые богини знают, чего ей это стоило, но она выполнила свой долг жрицы, несмотря на сердце, истекающее кровью. И даже когда Валтор покинет Храм и она будет страдать от боли невосполнимой утраты, утешением будет служить мысль, что она послужила своей богине и тем, кто хранит свет древней веры.

— Да мы пылинки будем сдувать с этой Лотэссы Линсар, — продолжала меж тем владычица.

— У нее очень тяжелый характер, — не выдержала Нармин.

— Велика беда! — отмахнулась верховная жрица. — У меня у самой тяжелый характер. Королевская невеста может быть последней стервой, но в Храме она должна обрести самый теплый прием. А если бы удалось внушить этой высокородной девице истинность света Маритэ… — лицо женщины приняло мечтательное выражение. — Королева, верующая в Маритэ! Большей победой мог бы стать только сам король.

Нармин лишь вздохнула, она-то знала, как Валтор относится к богине. Впрочем, и владычица быстро вырвалась из плена грез, навеянных внезапно открывшимися перспективами.

— Ступай, дитя мое, — ласково велела она. — Тебе нужно отдохнуть.

— Да, владычица, — жрица поклонилась и вышла.

Идя по знакомым с детства коридорам, Нармин не торопилась. Сколь бы прекрасной не была Вельтана, девушка поняла, что соскучилась по Храму. По дороге ей то и дело встречались послушницы, в основном совсем еще девочки, одетые в просторные серые платья. Несколько раз мимо прошли младшие жрицы в платьях небесного голубого цвета. Все встречавшиеся девушки благоговейно взирали на старшую жрицу, вернувшуюся из столицы в сопровождении короля, и кланялись. Нармин такое отношение немного смущало, но в то же время было приятно. Послушницам полагалось встречать жриц, даже младших, поклонами, но между жрицами такого обычая не водилось. Наверное, теперь она — Нармин — в глазах служительниц Маритэ стоит лишь немногим ниже пресветлой Лавинтии. Подобные мысли пьянили и кружили голову. На какое-то время Нармин даже позабыла о короле, ослепленная внезапным осознанием собственной важности. Что-то похожее происходило с ней, когда она только прибыла в Вельтану. С тех пор прошла, казалось, вечность. Какой наивной она тогда была! Думала, ее будут боготворить придворные кавалеры, а может, даже король. Вместо этого она сама безответно и безнадежно влюбилась в короля. Мысли о Валторе несколько подпортили вкус торжества.

Вот и ее комната. Нармин не успела толком привыкнуть к своему жилищу. Ведь владычица сделала ее старшей жрицей незадолго до отъезда, а будучи младшей жрицей, она жила в другой комнате. Послушницам в Храме отводились общие спальни и помещения для занятий. С восьми до двенадцати лет Нармин жила в комнате с шестью девочками, а после делила комнату с двумя младшими жрицами.

Внутри светлого, хоть и не слишком просторного помещения все было по-прежнему. Кровать, шкаф, письменный стол. Пыль вытерта, полы вымыты. Интересно, в комнате убрались в честь ее приезда или поддерживали чистоту постоянно? На столе красовалась ваза с букетом осенних цветов, значит, все-таки комнату приготовили, пока она беседовала с владычицей.

Нармин присела на кровать и задумалась, точнее замечталась. Она действительно сделала для Храма нечто удивительное, ведь короли Элара уже много десятилетий носа не совали в обитель Маритэ, разве что судьба каким-то неведомым образом заносила их в отдаленную от столицы провинцию Унт-Рино. Да и в этом случае все ограничивалось кратким паломничеством и пожертвованиями, размер которых оставлял желать лучшего. А теперь его величество проведет в Храме не меньше недели, сможет больше узнать о богинях и положении жриц. А его надменная невеста и вовсе останется в этих стенах на неопределенный срок. Таким образом, жрицы Маритэ окажут серьезную услугу короне, и все благодаря ей — Нармин. Кто же более достоин занять пост верховной жрицы, когда пресветлая удалится на покой? Есть старшие жрицы умнее и опытнее, чем она, но ни одна из них не совершала подобного.

Нармин напрочь забыла, сколь невелика была ее собственная заслуга в происходящем. Безусловное одобрение и похвалы пресветлой Лавинтии вскружили голову старшей жрице, вознеся в мечтаниях так высоко, как только можно вообразить. В статусе владычицы и на правах старого друга Нармин сможет общаться с Валтором часто и без лишних церемоний. Их ведь столько связывает! Со временем можно добиться перенесения если не основного Храма, то хотя бы резиденции в столицу. Даже лучше так… Пусть Лавинтия здравствует еще много-много лет, управляя жизнью жриц здесь, в горах. А она — Нармин — вернется в столицу вместе с Лотэссой Линсар. Его величество в благодарность за помощь решит основать новый Храм — в Вельтане. И вот там-то она и займет главный пост.

В дверь постучалась юная послушница и сообщила, что Нармин ждут вечером на ужине у владычицы. Лицо девочки при взгляде на старшую жрицу светилось неподдельным восхищением. До чего же приятно чувствовать себя важной персоной, улыбаясь, подумала Нармин.

Так неожиданно вышло, что возвращение в Храм, которого она почти боялась и жаждала оттянуть как можно дольше, принесло радость вместо огорчения. Она — любимица владычицы, героиня среди жриц и личный друг короля. Есть за что возблагодарить Маритэ. Вспомнив о богине, Нармин ощутила укол совести, ведь, занимаясь самолюбованием, она не торопилась преклонить колени перед светлым ликом созидательницы.

Девушка поспешно покинула комнату и направилась в Зеркальный чертог, где возносились молитвы Маритэ и ее сестрам и совершались все важнейшие обряды. Зеркальный чертог недаром носил подобное название: три из четырех стен были отделаны зеркальными панелями от пола до потолка. Оставшуюся стену делили на три части два огромных окна, за которыми сверкали вечными снегами вершины гор на фоне синего неба днем или звездных россыпей ночью. Но, затмевая открывающиеся виды, между окнами сиял образ Маритэ — прекраснейшей и величайшей звездной путницы, светлой богини и созидательницы Анборейи. Несмотря на все свое могущество и величие, на картине богиня казалась совсем юной, нежной и хрупкой. Широко распахнутые голубые глаза, тонкие черты лица, неповторимые в своем совершенстве, серебристые, словно излучающие свет волосы, струящиеся до самых ступней. Сияя бессмертной красотой, Маритэ милостиво взирала с полотна на Нармин, пришедшую поклониться ей.

Глава 8

Ларни брел вдоль городской стены в сумерках и, не переставая, ворчал про себя. И чего это матери понадобилось на ночь глядя отправлять его в кузницу к отчиму? Будто нельзя дождаться, пока тот вернется домой, чтобы сообщить о хорошем заказчике. Кто-то из провинциальных дворян решил заказать оружие и доспехи для себя и сыновей. Заказ крупный и выгодный. Но неужто так страшно, если Холто узнает об этом после полуночи? В кузнице отчим Ларни задерживался потому, что спешил в срок выполнить прошлый заказ. От кузницы до дому было четверть часа ходу. Раньше Холто жил прям рядом, но, женившись на вдовой Риссе Боглан, он решил продать свой маленький старый дом и перебраться к ней.